|
На главную Проза. [16.11.09] Свесил тяжелые ноги с края. К зиме вода сошла, но острые капли все равно долетали до его щек, помогая не остаться в забвении на этом берегу. Никого. Ни единой души вокруг. Лишь ветер. И холодные и твердые, но так манящие камни причала. Кажется, так недавно здесь было не протолкнуться от знойных тел, называющих себя туристами... Он достал из мятой пачки предпоследнюю сигарету. Соленый дух моря то и дело сбивал пламя зажигалки, не давая огню продолжить жизнь тлеющим пеплом. Никаких мыслей в голове. Только бесконечно далекая линия горизонта. Время остановилось. Серые облака скрыли Солнце еще неделю назад, давая морозам шанс прокрасться и сделать мир идеальным. Густой молочный туман погрузил небольшой курортный городок в спячку. Еще день-два. Потом эта рождественская суета, никому не нужные елки, фейерверки... Но это потом. Сейчас есть только он и причал. Сигарета стлела совсем, испустив свою душу в бескрайнее холодное небо. Он откинулся на спину и нащупал рукой пачку. Горячий дым заполнил легкие. Руку обожгло мокрой снежинкой. Он открыл глаза. Белые хлопья падали, закрывая все вокруг непроглядной снежной пеленой. Теперь скрылся и горизонт. Лишь причал и он, оставленный миром наедине с бесконечностью. [17.11.09] Пальцы очень хотели расслабиться, но рассудок пока давал о себе знать. Последние минуты явно были лишними. Кто мог подумать, что два рубля способны кардинально изменить жизнь? Он шел домой по проверенному годами маршруту. По темным аркам, по тяжелым крышкам колодцев, которые встречали его, как родного. Это был не самый удачный день. Может, виноват автобус, двери которого со скрипом захлопнулись, прервав дальнейшее движение. Может, виноваты таксисты, считавшие что маршрут стоит больших денег. Можеть быть, Солнце, которое сегодня прослушало будильник и укрылось тучами с головой. В голове гудел один вопрос: «Да или нет?». Тяжелые ботинки тянули ноги к холодной земле. Город, расслабившийся за долгие годы глобального потепления, отмахивался от метели, как мог. Узкие улочки давно превратились в пристанища сугробов, деревья прогибали до земли свои могучие руки под тяжестью снега. Еще пара кварталов и дом. Родной, теплый дом, в котором его ждал верный пес, любимое кресло, горячий кофе и книга, пропитанная волшебной атмосферой ушедших лет. Одинокий, холодный дом, в котором прошлогодний хастлер, недопитая банка пива, знавший лучшие времена расхлябанный диван и ошейник, оставшийся в память о верном друге. Телефон прогудел третью часть второй сонаты Шопена, говоря о разрядившейся батарее. Луна сменила Солнце на посту лежебоки, улицы превратились в непроглядные туннели с периодически мелькавшим светом в конце. Впереди показалась группа молодых парней с шапками на затылке. Не долго думая, он свернул в первый попавшийся подъезд. «Чего терять, торопиться ведь некуда?». Лифт, двенадцатый этаж, пожарная лестница. Дверь неистово кидалась на ветер, снег одел ступени в белый бархат. «Вот он, край земли» - подумал он. Мегаполис, разросшийся до горизонта, тянул корни многоэтажек к чужим планетам. Улицы наполнились алой кровью тормозных сигналов машин, застрявших в пробках. Город медленно пульсировал, отбирая последние капли жизни у своих обитателей. Разгребая ногами снег, он дошел до пропасти. Рука нащупала холодный кусок металла. Одно движение, и монета взлетела вверх, расталкивая хрупкий лед снежинок. Один шаг в бесконечность. Несколько секунд полета. Родители забирают его из детского сада. Он дарит первый в своей жизни букет первой в своей жизни учительнице. Корочки синего диплома, облитые шампанским. Кольцо. Кольцо. Визг тормозов и порванный поводок. Он с ужасом отпрыгнул назад. Лифт, двор, улица. Тяжелый бег вконец сбил дыхание. Когда-то любимый дом, потрепанный кодовый замок, третий этаж. Дверь долго не открывали. «Кто там?» - послышалось из глубины квартиры. Цепочка сдержала неожиданный поток света - «Ты? Что ты здесь делаешь?!». Дрожащий голос выдавал ее. Два года, невыносимо долгие два года. Два года, когда "каждый хочет показать, что он лучше, чем есть...". Она открыла дверь. «Я, я... Прости...» - он схватил ее за руку. Пальцы очень хотели расслабиться, но рассудок пока давал о себе знать. [03.08.10] Бабушка сидела за забором на лавочке. Рябина бережно укрывала ее от палящего солнца, которое, казалось бы, отыгрывалось за недели ледяной стужи. Ей было, наверное, уже за восемьдесят. Здоровье пошаливало, давление каждый день било рекорды неожиданности. Все фронтовые друзья ушли, соседки по дому смотрели друг на друга с нескрываемой злобой. За последний десяток лет бабушка забыла о том, что такое семья. Хотя любимые дочери стабильно звонили ей. На новый год, 9 мая, в ее юбилей. Когда сыну старшей дочери нужна квартира на день рождения, и когда младшая уезжает в отпуск и ей не с кем оставить дочку. Бабушка была рада любому звонку, но последнее время разговаривала лишь с автоинформатором ЖЭКа. Девять тысяч рублей пенсии. Кровать, телевизор, кухня, кровать, лавочка у подъезда, кровать, телевизор. Фотографии мужа и внуков. Воспоминания. Тысячи часов воспоминаний, только поделиться не с кем. Бабушка сидела во дворе онкодиспансера. Может быть, еще год, может быть месяц, час. Она не знала, лишь смотрела как охранник кормит голубей с ладони. И в этот момент в ее глазах читалось счастье. [17.12.10] Отмечали юбилей у Кольки. 25 лет - разве не дата? Разменял, так сказать, четверть. Ну я, как обычно, за рулем, не пью. Я и по жизни-то человек непьющий, шампанское на новый год да и только... Колька, кстати, за городом живет. Ну, шашлыки, баня... Да еще и Новый год под носом. Со Светкой три часа елку наряжали, пока все собрались. Мы ж с ней как обычно - мисс и мистер пунктуальность. Ну, не в этом суть. Подарили Кольке собаку, ретривера. Породистого. Колян давно намекал, что ему дружелюбный охранник нужен, да жена не разрешает. А тут - подарок, никуда уже не денешься, не выкинешь. Тем более, за городом. В своей конуре жить будет. Ласкоывй такой, Джерри назвали. Ну, пока Джерик. Я, сказать честно, на пьяные морды смотреть не люблю, поэтому весь вечер с собакой проигрался. Он, неуклюжий, носом тычется, лижется. Эхх... Как в детстве, помните? Когда с дворовой собакой в прятки играли? Все разбегутся, по кустам распрячутся, а ты ей: «Тузик, ищи!». И ведь, знал, шельма, куда бежать. Лает, прыгает, лижется. Эхх... Детство-детство. Оргнизм-то, смотрю, у ребят не тот уже. Всего три часа, а все спят. Хожу, по дому, на живот людей переворачиваю. Скучно. Разбудил Кольку, говорю: «Провожай давай». - «Мэээ, чеенадо». С горем пополам дошли до ворот. Сижу, завел машину, курю. Это, знаете, как рефлекс такой, повернул ключ - прикури сигарету. Дома жена на ушах, она Кольку не любит. Надо было заранее предупредить, что поеду, а не как обычно. Ох, скандал будет, чую. А может, спит уже? Эх, блин, снег пошел, опять всю дорогу заметет... Ладно, не всю ночь же тут торчать, правильно? Эхх, хорошо под «Машину времени» гнать. Говорят, что в дальние страны подалась она навсегда, тооолько я заявляю прямо... Ну что ты встал, и так не разъехаться! Козел. ЧЕРТ! КУДА ИДЕТЕ! 3 года тогда дали. В колонии-поселении. Говорят, мягко отделался. А я, ведь, понимаете, я не хотел! Я просто домой ехал. Да, быстро ехал, а парень на той девятке папу с ребенком пропускал. Я не оправдываюсь сейчас, я виноват. Ребенок теперь без отца растет. Я ему с мамой помогаю теперь, как могу. И деньгами, и просто. Не вернуть, конечно. В глаза смотреть не могу, парня вообще боюсь. Ненавидит меня. Но я ведь не хотел! Понимаете, НЕ ХОТЕЛ! И жена от меня ушла. А Колька спился. Украли у него Джерика. [17.04.11] Прыгаю. Прыгаю со скалы. С обрыва. Пропасть передо мной. Все ближе и ближе, вроде бы, но, бесконечна. Кричать нет сил, голос уже сорван. Лечу. Расслабиться. Не падать, парить. Наслаждаться. Иллюзорно. Земля не такая мягкая, как хочется. Встретит, обнимет и не отпустит. Земля не грушевый пирог, да. Холодно стает. Солнца уже не видно давно. Лечу. Хватаюсь за воздух. Напрягаю тело, расправляю конечности. Сопротивляюсь. Помогает? Непонятно. Сам прыгнул. Винить некого. [09.05.11] Капля дождя неожиданно упала на стекло. Отражая перевернутый мир, она медленно стекала вниз, собирая по дороге другие пропащие души. Она становилась все больше и больше, сильней и сильней. Жаль, что ей не посчастливилось выпасть над Ниагарой. Капля еще не знает, что как бы она ни старалась, сколько бы сил ни впитывала от других, ее ждет невеселая судьба. Все, что она может - стекать вниз по стеклу, повинуюсь неумолимому земному притяжению.А после - исчезнуть, оставив после себя мокрый след. Вокруг тысячи таких, никому не нужных, готовых отдать свою тяжесь первому, кто заставит прогнуться. Она мечтала упасть где-нибудь на лугу и дать жизнь васильку или ромашке. А после - взойти утренней росой, свежей и искренне чистой. Но ничего уже не изменить и никогда нельзя было, наверное. Возможно, если бы там, наверху, ей чуть меньше хотелось жить... Туча успела бы раскинуться над лугом. Но кто знал. Дождь прошел, капля исчезла. [04.10.11] Рамка металлоискателя на входе в аэропорт. До вылета еще два с половиной часа. Еще есть время посетить Бургер Кинг, забежать за заказами в дьюти-фри и вспомнить там про сувениры, которые ты «покупал» всю последнюю неделю. Ты сидишь в зале ожидания, достаешь фотоаппарат и обнаруживаешь на нем всего четыре фотографии. Вход в аэропорт, вход в аэропорт изнутри, здоровенный киндер шоколад из упомянутого магазина и случайный смазанный кадр чьих-то ног. Начинается паника. И тут ты вспоминаешь, что просто место на флешке закончилось, и ты ее поменял. И тут начинается настоящая паника. Потому что флешка лежит на прикроватной тумбочке слева. Ты кроешь матом себя, охрану, которая не хочет тебя выпускать и не понимает по-русски, и таксистов, которых как на зло нигде нет. Хорошо, что до отеля всего полчаса. Холл, ресепшн, улыбающийся абориген приятной восточной внешности протягивает тебе ключ от номера, ведь он хорошо запомнил, как ты регулярно заползал домой под утро и рассказывал устройство мира на непонятном ему языке. Третий этаж, ты открываешь дверь и... Флешки нет. Наверное, она у того китайца. Ты бегло оглядываешь номер. Чистое белье, два новых рулона туалетной бумаги и два кусочка мыла. Сейф открыт, а на столе лежит свежая газета. И тут ты осознаешь, что те прекрасные моменты, которые подарила тебе жизнь не просто закончились, а закончились. Это уже не твой номер. Он не встречает тебя пустыми бутылками из минибара и мятым полотенцем на поручнях балкона. Он другой. Он полностью готов забыть тебя и принять следующего счастливчика. Ты просовываешь руку под матрац, в надежде нащупать десятирублевую монетку, оставленную, чтоб вернуться. Но там пусто. Комната пуста настолько, что отталкивает, выгоняет. По телу пробегает неприятная дрожь. Ты аккуратно прикрываешь дверь, последний раз посмотрев на подушки и телевизор. Забираешь с ресепшна флешку. Проходишь контроль, и самолет уносит тебя, оставляя позади все, в чем было заключено твое сознание последнее время. И вроде бы было совсем не долго, но такое чувство, что закончилась жизнь. Остались только фотографии, хранящие тепло, радость и нежность тех дней. И грусть. Ту ностальгически приятную тоску. Душераздирающую, грызящую изнутри тоску. И грусть. [30.11.11] Удивительное чувство охватило его тяжелую, грузную голову. Он совершенно не понимал, как такое могло произойти. В одно мгновение изменилась жизнь. Словно кто-то вырвал все пожелтевшие страницы его истории и открыл книгу жизни заново. Вчера, когда мысли невероятной силы магнитом тянуло к холодному дулу пистолета, он ожидал увидеть перед глазами бестселлер. Но ничего не проносилось. Лишь от орудия доносился формалиновый запах смерти. Сотен, тысяч прерванных жизней. «Слишком просто» - подумал тогда он. Его никогда не терзало желание заявить о себе, оставить след в истории этого сложного недружелюбного мира. «Бармен, неси бензин...» - строки любимой песни вертелись в голове уже несколько месяцев. Только вот друг был далеко и уж точно не разделял его смутного желания отойти к праотцам. «Все из-за неё» - думал он. «Без неё вся жизнь равна нулю. Из-за неё». Сегодня изменилось всё. Кто мог подумать, что строчка Ремарка способна так манипулировать сознанием. Изменять судьбу. «Гиннес» в баре, в последнее время ставшим для него вторым домом, был необыкновенно вкусным. Наверное, это был английский паб. Зеленый абажур вперемешку с сигаретным туманом покрывал фотографии на стенах приятной матовой пеленой. Из колонок доносились голоса легенд мирового рока. Обывателю казалось, что здесь не хватает только десятка футбольных фанатов, облепивших барную стойку. Но на самом деле паб был английским ровно настолько, насколько цена стейка в тридцать долларов соответствовала его содержанию. Но с качеством хмельных напитков было не поспорить. Последний глоток, наполняющий грудь и голову неистовым желанием жить. «Жизнь слишком серьёзная вещь, чтобы кончится прежде, чем мы перестанем дышать» - он аккуратно вывел цитату на меловой доске и вышел. В кармане лежал билет на самолет. Самолет в новую жизнь. [05.12.11] Мириады снежинок окутали суетливый город. Люди спешили домой к мягкому дивану перед телевизором, не замечая перед собой ничего, кроме серых спин и сигналов светофора. Она сидела в уютной кофейне перед окном, из которого минуту назад было видно улицу. Сейчас, казалось, протяни руку - и снежное царство в тот же миг заберет её, затянув тебя в снежную карусель, и познакомит со Снежной Королевой. Это был необычный вечер. Один из тех немногих вечеров, которые с одной стороны кажутся скучными и блеклыми, а с другой - таят в себе таинство долгожданной встречи с полюбившимся тебе человеком. Таинства, которое вызывает прекраснейшие чувства где-то внутри, и от которого хочется петь во весь голос, но так, чтобы никто не услышал. Она перевела взгляд на часы. С назначенного времени прошла уже четверть часа. «Это совсем на него непохоже» - пронеслась беспокойная мысль в её голове. Весь город замер в пробках, а внезапно налетевшая метель только подсыпала алмазной пыли в вечный маховик времени. Они были знакомы около двух лет, но то невообразимо трогающее чувство, которое возникало при встрече, удивительным образом не угасало. Возможно, виной, хотя вряд ли слово «вина» здесь уместно, был тот факт, что эти долгожданные встречи редко вписывались в суету рутинных будней. Метель взвыла. Она словно испытывала город на прочность, обращая тёмные силуэты людей в сугробы на курьих ножках. Казалось, что кроме чашки кофе, столика у окна и, собственно, окна больше ничего не существует. На мгновение среди снежных барханов показались красные огни пробки. «Сколько судеб может разрушить эта метель? Ведь кто-нибудь может опоздать на важную деловую встречу, на самолет домой, а кто-то и вовсе на первое свидание? А человек, возможно, тот самый ждущий человек, оказавшийся той самой половинкой, которую мы ищем всю свою сознательную жизнь, разочаровавшись, соберет вещи, оставит чаевые и уйдет, так и не дождавшись своего счастья?». Его не было уже полчаса. Грушевый торт подходил к концу, капучино медленно остывал. «А что, если он не придет?» - она с нескрываемой злобой посмотрела на севший телефон. «А что, если у него изменились планы, а сообщить некуда?» Он был её лучшим другом, и она простила бы ему всё. Но знала, что он не простит себе несостоявшейся встречи. Она взглянула в окно. Обычный вечерний город, люди ленивыми пингвинами передвигали ноги по сугробам. «Метель!». Метель стихла. Она оглянулась. Он стоял за её спиной и, улыбнувшись, прошептал: «Здравствуй». Назад к стихам На главную |